Категория: Экзекуция

Интенсивно "воспитывать" меня начали кое-где с 9 лет. Видимо с этого возраста стала проявляться моя "разбойническая" и иногда подлая натура. До 9 лет предки, мама и отец никогда не применяли ко мне телесных наказаний, но после нескольких выходок, как то прогуливание школы, курение, и т. д. когда не глядя на устные внушения, мои "деяния" стали становиться периодическими, моими родителями было принято решение применить ко мне строгие способы воспитания чтобы поправить ситуацию. Решено было провести опыт и стопроцентно поручить наблюдение за моим поведением и право наказывать меня по собственному усмотрению моему брату, который был старше меня на 5 лет и которому я привык подчиняться как самому папе. Мой брат серьезно за меня взялся. Он порол меня за мельчайшую провинность. Сек он меня не пореже 2-ух раз в неделю, но время от времени расправа проводилась и через один день. Предки на мои жалобы внимания не направляли. Порка обычно занимала 30-40 минут, я был должен стопроцентно раздеться и лечь на диванчик.

Орудиями наказания обычно являлись ремень либо брезентовый собачий поводок. Сек он меня обычно в два-три приема, по 10-15 ударов за один раз с перерывом в 5-10 минут, чтоб я успел прочуять и стопроцентно переварить боль. После казни все ягодицы и спина до самой шейки была покрыта кровоподтеками. И так длилось пару лет. Я уже притерпелся к неизменным экзекуциям, и воспринимал их как подабающее. Но вот мне исполнилось 15 лет. Предки приобрели дом в деревне и мы с братом были "командированы" туда наводить порядок. Все было нормально, пока я не познакомился с местными ребятами. Всю ночь мы гуляли, не обошлось и без браги, было очень забавно. Когда я явился домой было уже 4 часа утра. Брат не бранился, не орал, а только произнес чтоб я готовился к завтрашнему возмездию. Утром брат пошел на рыбалку, а когда он возвратился я сообразил, что сейчас вечерком меня ждет необыкновенная порка. С рыбалки он принес с собой 30-40 аккуратненько срезанных ивовых прутков около метра длинноватой.

Прутки он здесь же бросил в корыто с водой и начал что-то мастерить из досок. Я додумался что ожидает меня сейчас вечерком. Около 5 часов он позвал меня в дом. Когда я зашел я увидел стоящую в центре комнаты широкую и длинноватую гладко оструганую скамью, а рядом в тазу с водой те же ивовые прутки. брат взял меня за руку и подведя к скамье повелел раздеться. Я снял с себя всю одежку и лег на скамью животиком вниз. Он привязал меня к лавке подмышки и за шейку, а ноги к задним ножкам. Не спеша достал мокроватый, блестящий пруток и начал сечь. Боль была одичавшая, я кричал захлебываясь слезами и соплями, но порка не прекращалась. Отвесив мне 25 ударов, брат устроил перекур минут на 10. Отдохнув он произнес, что для такового здорового 15-летнего парня как я, 25 розг мало, и он даст мне еще 50. Сейчас он начал сечь в полную силу. Осколки прутков летели в стороны. Брат то и дело отходил за новым прутком, бросив измочаленный через себя. Орать сил у меня больше не было, я только стонал и клятвенно обещал больше не притрагиваться к спиртному и приходить домой впору.

Но брат был бесчеловечен. Сделав 50 ударов, он сделал перерыв и обтер мое иссеченное тело влажным полотенцем, что принесло маленькое облегчение. Потом он произнес, что даст мне еще 25 для закрепления урока. Эти последние удары он наносил медлительно, давая прочуять каждый. Когда брат отвязал меня от лавки, я не сумел встать без помощи других. Болел я после чего кое-где неделю. Но с того времени к спиртному у меня выработалось устойчивое омерзение. Больше меня никогда не секли, но эту порку я запомнил на всю жизнь. И хотя в детстве я дулся на брата, даже не мог терпеть его, я считаю свое воспитание безупречным. Потому что ничего так не отрезвляет взрослеющего и начинающего борзеть мальчугана, как отменная порка- других методов НЕТ.